Мой старший брат. Ты родился первым в этой семье и только благодаря тебе, после, в ней появился и я.
Обычно, на Рождество богатеньким маленьким мальчикам дарят щенков, с голубой лентой на шее. Маркусу Сноудену подарили меня. Младшего брата, как он и просил. По сути же, мне была отведена роль того самого щенка из под елки, обожающей своего хозяина игрушки. И я обожал. Боготворил с самого рождения, бегал за ним по пятам, стараясь ни в чем не отставать, не смотря на то, что был младше почти на три года. Во всем, я мечтал быть ему подобен, во всем стремился получить его одобрение и восхищение. Справедливости ради, стоит отметить, что разницы между нами родители не делали, нас одинаково учили, в равной степени баловали и наказывали за шалости. Маркус всегда старался выгородить меня, за что я обожал его еще сильнее. И нет ничего удивительного, что к восьми годам я был полностью и безоглядно влюблен в своего брата. Я мог спать в одной постели с ним, если мне было страшно или я болел, и никто не считал это странным. Маркус заботился обо мне, везде таскал с собой, защищал, как рыцари своих дам... Таким было наше детство, и, возможно, все так бы и осталось, не замечтайся я и не признайся в своих чувствах перед всеми. Наша семья была не просто богата и известна, ведя свой бизнес, это был синдикат. По-сути, та же Мафия, лишь немногим более цивилизованная и скрывающаяся под маской светской жизни. Здесь нельзя выставлять свои страсти и слабости на публику, не важно, сколько тебе лет. В тот момент, перед всеми, перед отцом, ты не поддержал меня, отстранился, холодно и зло. И хотя, после этого твое отношение ко мне не изменилось, изменился я. Не знаю, чувствовал ли ты хоть что-нибудь тогда. Нас отправили в разные колледжи и детской дружбе вкупе с обожанием пришел конец. В начале я стремился стать лучше тебя, потом ненавидел, а после мне стало просто все равно.
Теперь я отчетливо видел на всех вросшие маски лицемерия. Забота брата больше не казалась мне нежно-прекрасной, я чувствовал, что он лишь самоутверждается за мой счет перед друзьями, что упивается своей силой и превосходством, а я был только тенью. Для всех. Отец всегда учил только Маркуса, меня просто брали с собой, на всякий случай, как члена семьи и запасной вариант. Я просто был умнее, мне многое давалось лучше и быстрее, я опережал брата во всем, но всем было плевать. И я привык, стал таким же лицемерным ублюдком, бьющим исподтишка, используя покровительство Маркуса в своих целях. Мне нравилась эта безнаказанность, но с каждым годом, я все больше и больше ненавидел Маркуса, а с ним и всю семью. Мы выросли, и уже не было необходимости притворяться, что я навсегда останусь лишь бледной тенью. Всегда второй, всегда недостойный.
Только потом я узнал, что у меня никогда и не было шанса стать равным тебе. Ты родной сын и наследник Сноудена, я же просто приемыш, непонятно откуда взявшийся усыновленный младенец, потому что маленький наследник резко захотел себе брата. Это стало последней каплей. В то время, как ты уже управлял делами бизнеса, погрязаяя в этом все больше и больше, я скатывался, просто прожигая семейное состояние и свою жизнь, в минуты просветления стремясь всячески усложнить и подпортить жизнь тебе и всей семье. Я дошел до того, что оказался за решеткой и полностью был вычеркнут из семейной истории. После этого мы уже не виделись. Ты стал жестоким, сильным, именно таким, каким и нужно быть главе Мафии. Идеальный на публике ты часто мелькаешь на страницах прессы. Наш отец рвется во власть, хотя её у него и так с избытком. А ты делаешь грязную работу. Сейчас тебе подчиняется почти все в синдикате, тесно сплетенном с бизнесом во многих сферах, от судостроительства, до торговли и добычи нефти. Я не много знаю о твоей личной жизни, кроме той, что нарочно выставляется на публику. Мы разные. Я изменился, внешне стал почти безэмоциональным и циничным, кажется, безукоризненно владеющим собой, любящем копаться в чужих головах и душах. Но копнуть глубже и появится тот же нестабильный психопат, способный на что угодно, как некогда обиженный ненужный ребенок. Ты же, наоборот, внешне эмоционален, даже обманчиво открыт, часто играешь на публику, манипулируешь, управляешь. Вот только внутри ты настолько железобетонный, что кажется, у тебя нет души. Мы слишком разные и ни один ни считает другого братом, но, возможно, однажды, мы встретимся вновь.
|