дух америки - зиппо клик. секунда, и в голове эхом проносится назойливое. клац. клацклац. игриво его лицо вырывает из темноты тепло пламени, в носу стучит запах «шэврон» и истинного «бритиш блэнд». кшиштоф рвано мнет губами поролон и исключительно экспериментально глубоко вдыхает. от монро отличает отсутствие бордовой окантовки на бледной бумаге; от черчиля потуг прекратить кашель онкобольного с дислокацией за хуеву тучу дней от хосписа.

резиденция вуйцик открывает двери гостям для деловой встречи. все включено. на фуршетном столе стоганина, карпаччо и меттбрётхен. на повестке дня вопрос о целесообразности важного вложения капиталов в побочную ветвь семейного бизнеса.

вопрос о биомеханике и психологии здоровой дефекации, как средства утолить жажду азиатского либидо. распространять на территории крунгтепа.
вопрос об эксплуатации христианских мотивов в бдсм-порно. распространять на территории россии.

мой бывший бойфренд считал, - в двадцать два года глупышка тянет гласные и громко чавкает жевательной резинкой, наматывает прядь волос на палец и думает, что выглядит желанно, - что девушки с ампутированными конечностями, протезами и так далее чертовски сексуальны. не подумайте, что я ему не доверяла, но каждое утро проверяла, не отрезал ли он мне что-нибудь.

звезда ее потухнет так же быстро, - глазами кшиштоф отбивает автоматную очередь по мистеру вуйцику, - боже мой, неужели мне обязательно присутствовать?

отведай кулинарные изыски, мальчик, скромно улыбнись, держи марку. есче пенч минут и можна пшаишч. шорты у кшиштофа джинсовые и едва прикрывают бедра, сквозь выструганные китайскими детьми дырки можно заметить, что кожа там бледнее, чем на икрах. укор в глазах: какая кристалл забыла это в нашем доме? выглядишь, как дешевая пидорская подстилка. кшиштоф губы растягивает в хищной улыбке и уравновешивает образ белой рубашкой-поло. благослови, боженька, америку; мы благодарны тебе, господи, за все модные подаяния, подчеркивающие сексуальное равенство.

очец, - они - почти зажатые фигуры, со всех сторон седые волосы, из каждого выпивающего коньяк рта несет виагрой, - феминизм добился своей правды. теперь не только на женщин смотрят, как на пушечное мясо, сечешь? 

камаро в полной комплектации впитал в кожаные сиденья запах табачного дыма, синий металлик пошел царапинами. кшиштоф по-прежнему небрежно роняет горсти пепла на голые колени, инстинктивно раздувая грязь по душному салону. недолюбленное дитя резво пробегается пальцами по стеклу; под нос жужжит  «бэйби ай гат ми энд зэтс ол ай нид», мелодично цокая языком в такт.
кшиштоф напрасно запускает пальцы в волосы; повадки глупышки имитируют сексуальное и раскрепощенное нечто, шампанское легко бьет в голову. но ему все это на руку, пока потенциальная претензия на место в форбс открыта, в отличие от глупышки, кшиштоф сам диктует правила: говорит заученные фразы кому хочет, пишет кому хочет и спит тоже с кем хочет. «выглядишь, как дешевая пидорская подстилка» зло компрометирует своим поведением честное имя отца  и уничижает звание винши польски.

малыш, прости, ты не тесей, - глухо констатирует кшиштоф в микрофон; впрочем, кнопка вызова все еще неактивна, он шумно выдыхает отраву великих и откидывается назад, пока пальцы в темноте ищут сенсор. пара писклявых кликов и камаро умирает в тишине; гудки телефона тяжелые, давят кшиштофу на мозг, и на пару секунд парень в одежде кристалл устало морщится. в резиденции гуляют до рассвета, но это не тот исход, в котором кшиштоф меланхолично пренебрегает своим комфортом, убаюканный радиоволнами в одной из машин отца.

господин очаровательно не американец, не живет в кредит (и кшиштоф не будет удивлен, когда узнает о искрометно-бессовестном игнорировании уплаты налогов). господин трахается так, как не может ни один жеманный яппи, но «ой, я все еще не помню, как его зовут». господин стабильно крошка, малыш и красавчик, каждая буква звучит отчетливо, нарочито медленно; выразительно. едко с намеком на «ситуация всецело под моим контролем». хочешь бежать? беги, и я не буду тебе мешать; когда мне это будет нужно, я вызвоню тебя в жарких лесах гватемалы.

вуйцик выводит положение к тайм-ауту, чтобы вернуться и довести ситуацию между ними до новой точки кипения; по мозгам бьют стоны и крики кристалл, всхлипы глупышки нарочито-громкие и жалостливые, и кшиштоф удовлетворен своей способностью впитать модель поведения недальновидных нимфеток с одной единственной разницей.

кшиштоф традиционно проговаривает мысленно каждый раз, когда представляет перед собой измотанное годами лицо андрея.
проговаривает: спасибо, господи. спасибо за такую возможность.
кшиштофу впредь не скучно в этой социально-демографической яме, и он проговаривает: я могу вести себя подобно несмышленой бляди с сикс-флагс-паркуэй. я могу быть каждой капризной шлюхой, которую ты встречал в своей жизнь, но всякий раз я - хозяин положения.

кшиштоф в драных шортах из выцветающей джинсы, вытягивающий губы в стиле монро, целующий горячий фильтр, находит гордое оправдание даже самым глупым из своих поступков.

каждый не принятый вызов на телефоне господина не американца, господина крошка, господина солнышко он репетирует «я скучал», вкрадчиво повторяя до тех пор, пока не получается почти с отсутствием желчи в голосе.

милый, - легкие жадно абсорбируют испарения жженного табака; у кшиштофа на лице вновь появляется оскал.

кшиштоф не проведет ночь безвкусно из-за неосторожности человека, осмелившегося поднять трубку.
кшиштоф игриво закусывает губу, забывая о том, что на том конце его просиявшего лица не видно.
кшиштоф приторно, по слогам повторяет отточенное до крайней степени мастерства: я ску-чал.

я на тодд-стрит, - декатур-стрит, джэксон-стрит. я где-то совершенно один в такое позднее время суток. мне холодно и страшно.
а еще мне девятнадцать.
мне девятнадцать, и я сын мануша вуйцика, ты помнишь?

холодный металл зиппо-клик обжигает кожу, пепел от тлеющей сигареты вихрем поднимается под крышу салона. кшиштофу тепло, тело расслабленно после нескольких фужеров брюта; камаро в полной комплектации выглядит достаточно внушительно. и эта глупышка, глупышка внутри, она говорит, жалостливо скулит. нарочито громко, как та кристалл: забери меня?

едва слышно он добавляет: пожалуйста. голос вибрирует, кшиштоф прикрывает глаза.
голос вибрирует, кшиштоф чувствует ломоту. руки сводит раздражение и наивное непонимание того, насколько его звонок может прийтись нежданным. раздражение: я разорву тебя в клочья, если ты в течении пары минут мне не сообщишь свою геолокацию.

андрей пропадает внезапно, и это не заботит вуйцика, пока он не находит себя одного в темном переулке, в нежелании ставиться по вене в гаване.
андрей одним необдуманным поступком кладет начало своего существования в качестве цепного пса кшиштофа.

если не хочешь меня забирать, - клац. смыкает зубы и напряженно выдавливает:
скажи адрес.

кшиштоф томно выдыхает в микрофон, шепчет сладострастно: помни, что у меня есть свои собственные рычаги давления. ты же помнишь?
а еще мне девятнадцать, и я сын мануша вуйцика. скромнее, крошка, скромнее, если не хочешь, чтобы твоя подтянутая задница стала собственностью якудзы. быть в личном пользовании у кшиштофа не так уж плохо. я-же-люб-лю-те-бя, - смеется вуйцик.